Экономика России празднует победу над однодневками

Опубликовано 22.05.2017 09:15

Объем капиталов, выводимых из РФ с помощью фирм-однодневок, упал в 18 раз. И это не «гримаса статистики», это реальные успехи ЦБ и налоговиков в деле борьбы с проблемой, терзавшей экономику чуть ли не со времен распада СССР. Но есть другая проблема – теперь для вывода средств будут использовать более изощренные, причем вполне законные способы, часть из которых уже известна.

Как следует из высказываний руководства Центробанка и Федеральной таможенной службы, российским властям удалось одержать победу над одной из самых популярных еще с девяностых годов схем вывода капиталов из страны – с использованием фирм-однодневок. К сожалению, это отнюдь не означает того, что сам процесс теневого перемещения активов удалось прекратить в принципе.

Охота на «мотыльков»

По данным ФТС, в 2016 году общий объем незаконных валютных операций по выводу капитала из РФ с использованием фирм-однодневок сократился более чем в 18 раз – со 170 до 9 миллиардов рублей. В первом квартале 2017-го эта тенденция продолжилась: в сравнении с аналогичным периодом прошлого года объем нелегальных трансграничных операций снизился более чем вдвое – до 16 миллионов долларов.

О резком снижении масштаба подобных операций недавно докладывала президенту и председатель ЦБ РФ Эльвира Набиуллина. По ее данным, в прошлом году объем незаконного обналичивания денежных средств в России составил более 500 млрд рублей, а общий объем незаконного вывода средств за рубеж – 183 млрд рублей. Цифры, безусловно, внушительные, но в 2013 году, когда Набиуллина возглавила Банк России, масштабы обналички составляли 1,2 трлн рублей, а масштабы вывода активов – 1,3 трлн рублей. «Сумма еще большая, тем не менее, снижение в девять раз», – подчеркнула она.

Всё это можно считать особо примечательным достижением государства, поскольку борьба с выводом активов через однодневки велась с момента появления российских налоговых структур в их нынешнем виде.

На первом этапе – в середине прошлого десятилетия – налоговики предприняли значительные меры для того, чтобы малые и средние предприятия как можно реже использовали схемы с однодневками для обналичивания средств с целью уклонения от налогов (например, через выплату зарплат в конвертах). Типовой принцип был прост: реально действующая организация перечисляла значительные суммы на счет однодневки (или, на сленге налоговиков, «мотылька») на основании договора на оказание «липовых» услуг, после чего средства забирались из кассы наличными в «правильном» банке-«закрывашке» (то есть в таком банке, который мог обеспечить все закрывающие документы по сомнительной сделке – в значительной части случаев предоставлением услуг «обнальных контор» занимались сами банки). Комиссия за подобные операции тогда составляла порядка 2–3%.

В ответ на это налоговики стали явочным порядком выписывать штрафы в тех случаях, когда обнаруживали факты переводов крупных сумм на счета «мотыльков» – в середине прошлого десятилетия у налоговых органов уже были достаточно серьезные базы данных и информационные системы, позволявшие отслеживать сомнительных контрагентов. При этом оштрафованных предпринимателей просто ставили перед фактом: не согласны со штрафом – идите в суд и доказывайте, что «мотылек» оказал вам реальные услуги.

В результате пользоваться услугами «обнальных контор» для владельцев малых и средних предприятий стало некомфортно: мало того, что легко могли схватить за руку, так еще и комиссия за обналичку резко выросла. Некоторые любители «серых» схем нашли выход в обналичивании средств с использованием счетов ИП, аффилированных с их организациями, но масштаб был несопоставим с выводом через сети «мотыльков».

Следующий этап борьбы с однодневками начался с назначением Эльвиры Набиуллиной в ЦБ: значительная часть банков, лишившихся лицензий за последние четыре года, были прямо или косвенно вовлечены в вывод активов из России, обналичивание средств и прочие махинации. Параллельно развернулась кампания против чиновников, которые использовали схемы с однодневками. Типичный пример – деятельность сахалинского губернатора Александра Хорошавина.

«Можно предположить, что очень много фирм-однодневок обслуживали интересы людей, так или иначе связанных с госслужбой, – заявил газете ВЗГЛЯД независимый эксперт-экономист Александр Полыгалов. – Обычному сравнительно крупному бизнесу по разным причинам фирмы-однодневки не нужны, у него есть масса вполне легальных и менее «грязных» возможностей выводить средства. Представить себе массу малого бизнеса, который этим занимался по таким топорно-прямолинейным схемам, сложно, особенно учитывая то, что наши правоохранительные органы по-прежнему работают по «палочной» системе и каждый выявленный подобный случай (а выявить их легко) для них идет в зачет. Однодневки – это инструмент для тех, кто не хочет светиться, а это, как правило, именно чиновники или люди, имеющие опосредованное отношение к госслужбе».

Эта гипотеза находит подтверждение, если рассмотреть подробности громких антикоррупционных дел последних месяцев. Например, обстоятельства скандальной стройки «Зенит-Арены» в Санкт-Петербурге. Задержанный в ноябре прошлого года бывший вице-губернатор города Марат Оганесян подозревается в организации хищения более 50 млн рублей аванса по договору на поставку видеотабло для стадиона как раз через фирмы-однодневки. Фигурирует данная схема и в деле бывших топ-менеджеров госкорпорации «Ростех» Мурада Сафина и Руслана Сулейманова, задержанных год назад при участии спецназа ФСБ и Росгвардии – им вменяют в вину хищение у «Ростеха» более 800 млн рублей под видом важных для обороноспособности страны контрактов, которые заключались с фирмами-однодневками. Еще раньше, в середине 2015 года, бывший замглавы Минрегионразвития РФ Роман Панов был признан виновным в хищениях на 40 млн рублей в ходе подготовки саммита АТЭС-2012 во Владивостоке – и опять через однодневки.

«Дела нескольких арестованных губернаторов создают ощущение, что борьба с нечистыми на руку чиновниками действительно началась, и это лишь видная всем стрельба по «верхушкам», – комментирует Александр Полыгалов. – А еще ведь есть почти не афишируемые перестановки в силовых структурах, которые также могли «крышевать» однодневки. В результате они просто исчезли, поскольку тем, кто пользовался их услугами, дали понять, что лучше обойтись без такого рода действий, да и комиссия за эти операции стала гораздо выше, учитывая возросший уровень риска. Кроме того, государством были сделаны неформальные сигналы, аналогичные ситуации с оптимизацией налогов в ходе дела ЮКОСа: те, кто идет нам навстречу и перестает заниматься теневыми схемами, могут рассчитывать на индульгенцию, а с теми, кто с этим не согласен, будет особый разговор по поводу происхождения их состояний. В особенности это, скорее всего, коснулось чиновников и силовиков средней руки».

Вывод не для всех

Предпринятые государством меры по пресечению нелегального вывода средств из страны находят отражение и в статистике оттока капитала из РФ, регулярно публикуемой ЦБ и ФТС. По словам руководителя Аналитического центра «Эксперт» Сергея Селянина, по статистике ЦБ видно, что чистый вывоз капитала в 2016 году был в три раза меньше, чем в 2015-м, а в 2015-м – в три раза меньше, чем в 2014-м. Если же опираться на данные ФТС, на вывоз капитала через однодневки в 2015 году пришлось 5% от общего объема, а в 2016-м уже 1% (при переводе рублей в доллары по среднегодовому курсу).

Однако решительные удары по однодневкам и «схемным» банкам отнюдь не означают, что каналы теневого вывода капитала удалось перекрыть полностью. «Допускаю, что наши государственные органы смешивают в одну кучу вывоз капитала и уклонение от уплаты налогов, которое может осуществляться в том числе через трансграничные операции, – заявил Сергей Селянин газете ВЗГЛЯД. – Например, есть такие каналы, как банковские кредиты, межбанковские кредиты, бумаги нерезидентов. Как известно, после отзыва лицензий у банков почти сто процентов их активов оказываются утраченными. На конец 2015 года банки, ставшие банкротами в 2016 году, выдали юрлицам-нерезидентам 23 миллиарда рублей, 16 миллиардов было вложено в облигации нерезидентов, еще 23 миллиарда размещено в банках-нерезидентах. Итого имеем порядка 60 миллиардов рублей. Что это, как не нелегальный вывоз капитала?»

По словам генерального директора Национальной юридической компании «Митра» Юрия Мирзоева, с фирмами-однодневками при выводе активов из России сейчас действительно практически никто не работает: и налоговики, и ФТС очень хорошо их отслеживают. «Времена, когда использовали черные схемы, прошли. Но, по моему субъективному мнению, вывод капитала намного меньше не стал – просто усложняются его инструменты. Используют, например, выплату роялти или другие выплаты – за используемый иностранный софт, товарные знаки и так далее, причем нормальным фирмам, не однодневкам. Много выводят и фирмы с иностранным капиталом, причем, скорее, даже номинальным – через дивиденды», – рассказал он газете ВЗГЛЯД. Однако, уточняет Мирзоев, в отличие от примитивных схем с «мотыльками», такие инструменты доступны далеко не всем российским юрлицам – для их использования требуется более технически продвинутый уровень организации процесса.

Последний момент прекрасно понимают в Центробанке. Как заявил пару месяцев назад в интервью Reuters зампред ЦБ Василий Поздышев, ни один финансовый регулятор в мире не проделывает такую работу по выявлению фиктивных заемщиков, какую проделывает Центробанк РФ. «Проводя наши финансовые расследования, мы поняли, что имеем дело с целым бизнесом по созданию нереальных заемщиков. Это услуга, которая продается банком. Создается большое количество юридических лиц, оформляются договоры между ними – купли-продажи, консалтинговых услуг, аренды, по всем этим юридическим лицам идут финансовые потоки. Чтобы не было просрочек по кредитам и налоговым платежам, специальные программы следят за тем, чтобы в нужное время занять деньги у одного заемщика и перебросить их другому заемщику», – рассказал Поздышев.

И хотя Эльвира Набиуллина в начале этого года выражала надежду, что основная часть банков, замешанных в криминальном выводе средств, уже лишена лицензий, несколько последних отзывов (например, у банков «Образование» и «Информпрогресс», Международного строительного банка и др.) свидетельствуют о том, что этот процесс далеко не завершен.